Действие второе

Комната в доме Кабановых.

Явление первое

Глаша (собирает платье в узлы) и Феклуша (входит).

Феклуша . Милая девушка, все-то ты за работой! Что делаешь, милая?

Глаша . Хозяина в дорогу собираю.

Феклуша . Аль едет куда свет наш?

Глаша . Едет.

Феклуша . Надолго, милая, едет?

Глаша . Нет, ненадолго.

Феклуша . Ну, скатертью ему дорога! А что, хозяйка-то станет выть аль нет?

Глаша . Уж не знаю, как тебе сказать.

Феклуша . Да она у вас воет когда?

Глаша . Не слыхать что-то.

Феклуша . Уж больно я люблю, милая девушка, слушать, коли кто хорошо воет-то.

Молчание.

А вы, девушка, за убогой-то присматривайте, не стянула б чего.

Глаша . Кто вас разберет, все вы друг на друга клеплете. Что вам ладно-то не живется? Уж у нас ли, кажется, вам, странным, не житье, а вы все ссоритесь да перекоряетесь. Греха-то вы не боитесь.

Феклуша . Нельзя, матушка, без греха: в миру живем. Вот что я тебе скажу, милая девушка: вас, простых людей, каждого один враг смущает, а к нам, к странным людям, к кому шесть, к кому двенадцать приставлено; вот и надобно их всех побороть. Трудно, милая девушка!

Глаша . Отчего ж к вам так много?

Феклуша . Это, матушка, враг-то из ненависти на нас, что жизнь такую праведную ведем. А я, милая девушка, не вздорная, за мной этого греха нет. Один грех за мной есть точно, я сама знаю, что есть. Сладко поесть люблю. Ну так что ж! По немощи моей господь посылает.

Глаша . А ты, Феклуша, далеко ходила?

Феклуша . Нет, милая. Я, по своей немощи, далеко не ходила; а слыхать — много слыхала. Говорят, такие страны есть, милая девушка, где и царей-то нет православных, а салтаны землей правят. В одной земле сидит на троне салтан Махнут турецкий, а в другой — салтан Махнут персидский; и суд творят они, милая девушка, надо всеми людьми, и, что ни судят они, все неправильно. И не могут они, милая, ни одного дела рассудить праведно, такой уж им предел положен. У нас закон праведный, а у них, милая, неправедный; что по нашему закону так выходит, а по-ихнему все напротив. И все судьи у них, в ихних странах, тоже все неправедные; так им, милая девушка, и в просьбах пишут: «Суди меня, судья неправедный!». А то есть еще земля, где все люди с песьими головами.

Глаша . Отчего же так — с песьими?

Феклуша . За неверность. Пойду я, милая девушка, по купечеству поброжу: не будет ли чего на бедность. Прощай покудова!

Глаша . Прощай!

Феклуша уходит.

Вот еще какие земли есть! Каких-то, каких-то чудес на свете нет! А мы тут сидим, ничего не знаем. Еще хорошо, что добрые люди есть: нет-нет да и услышишь, что на белом свете делается; а то бы так дураками И померли.

Входят Катерина и Варвара.

Явление второе

Катерина и Варвара.

Варвара (Глаше) . Тащи узел-то в кибитку, лошади приехали. (Катерине.) Молоду тебя замуж-то отдали, погулять-то тебе в девках не пришлось: вот у тебя сердце-то и не уходилось еще.

Глаша уходит.

Катерина . И никогда не уходится.

Варвара . Отчего ж?

Катерина . Такая уж я зародилась, горячая! Я еще лет шести была, не больше, так что сделала! Обидели меня чем-то дома, а дело было к вечеру, уж темно; я выбежала на Волгу, села в лодку, да и отпихнула ее от берега. На другое утро уж нашли, верст за десять!

Варвара . Ну, а парни поглядывали на тебя?

Катерина . Как не поглядывать!

Варвара . Что же ты? Неужто не любила никого?

Катерина . Нет, смеялась только.

Варвара . А ведь ты, Катя, Тихона не любишь.

Катерина . Нет, как не любить! Мне жалко его очень!

Варвара . Нет, не любишь. Коли жалко, так не любишь. Да и не за что, надо правду сказать. И напрасно ты от меня скрываешься! Давно уж я заметила, что ты любишь другого человека.

Катерина (с испугом) . По чем же ты заметила?

Варвара . Как ты смешно говоришь! Маленькая я, что ли! Вот тебе первая примета: как ты увидишь его, вся в лице переменишься.

Катерина потупляет глаза.

Да мало ли…

Катерина (потупившись) . Ну, кого же?

Варвара . Да ведь ты сама знаешь, что называть-то?

Катерина . Нет, назови. По имени назови!

Варвара . Бориса Григорьича.

Катерина . Ну да, его, Варенька, его! Только ты, Варенька, ради бога…

Варвара . Ну, вот еще! Ты сама-то, смотри, не проговорись как-нибудь.

Катерина . Обманывать-то я не умею, скрывать-то ничего не могу.

Варвара . Ну, а ведь без этого нельзя; ты вспомни, где ты живешь! У нас ведь дом на том держится. И я не обманщица была, да выучилась, когда нужно стало. Я вчера гуляла, так его видела, говорила с ним.

Катерина (после непродолжительного молчания, потупившись) . Ну, так что ж?

Варвара . Кланяться тебе приказал. Жаль, говорит, что видеться негде.

Катерина (потупившись еще более) . Где же видеться! Да и зачем…

Варвара . Скучный такой.

Катерина . Не говори мне про него, сделай милость, не говори! Я его и знать не хочу! Я буду мужа любить. Тиша, голубчик мой, ни на кого тебя не променяю! Я и думать-то не хотела, а ты меня смущаешь.

Варвара . Да не думай, кто же тебя заставляет?

Катерина . Не жалеешь ты меня ничего! Говоришь: не думай, а сама напоминаешь. Разве я хочу об нем думать? Да что делать, коли из головы нейдет. Об чем ни задумаю, а он так и стоит перед глазами. И хочу себя переломить, да не могу никак. Знаешь ли ты, меня нынче ночью опять враг смущал. Ведь я было из дому ушла.

Варвара . Ты какая-то мудреная, бог с тобой! А по-моему: делай, что хочешь, только бы шито да крыто было.

Катерина . Не хочу я так. Да и что хорошего! Уж я лучше буду терпеть, пока терпится.

Варвара . А не стерпится, что ж ты сделаешь?

Катерина . Что я сделаю?

Варвара . Да, что ты сделаешь?

Катерина . Что мне только захочется, то и сделаю.

Варвара . Сделай, попробуй, так тебя здесь заедят.

Катерина . Что мне! Я уйду, да и была такова.

Варвара . Куда ты уйдешь? Ты мужняя жена.

Катерина . Эх, Варя, не знаешь ты моего характеру! Конечно, не дай бог этому случиться! А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!

Молчание.

Варвара . Знаешь что, Катя! Как Тихон уедет, так давай в саду спать, в беседке.

Катерина . Ну зачем, Варя?

Варвара . Да нешто не все равно?

Катерина . Боюсь я в незнакомом-то месте ночевать,

Варвара . Чего бояться-то! Глаша с нами будет.

Катерина . Все как-то робко! Да я, пожалуй.

Варвара . Я б тебя и не звала, да меня-то одну маменька не пустит, а мне нужно.

Катерина (смотря на нее) . Зачем же тебе нужно? Варвара (смеется) . Будем там ворожить с тобой. Катерина. Шутишь, должно быть? Варвара. Известно, шучу; а то неужто в самом деле?

Молчание.

Катерина . Где ж это Тихон-то?

Варвара . На что он тебе?

Катерина . Нет, я так. Ведь скоро едет.

Варвара . С маменькой сидят запершись. Точит она его теперь, как ржа железо.

Катерина . За что же?

Варвара . Ни за что, так, уму-разуму учит. Две недели в дороге будет, заглазное дело. Сама посуди! У нее сердце все изноет, что он на своей воле гуляет. Вот она ему теперь надает приказов, один другого грозней, да потом к образу побожиться заставит, что все так точно он и сделает, как приказано.

Катерина . И на воле-то он словно связанный.

Варвара . Да, как же, связанный! Он как выедет, так запьет. Он теперь слушает, а сам думает, как бы ему вырваться-то поскорей.

Входят Кабанова и Кабанов.

Явление третье

Те же, Кабанова и Кабанов.

Кабанова . Ну, ты помнишь все, что я тебе сказала. Смотри ж, помни! На носу себе заруби!

Кабанов . Помню, маменька.

Кабанова . Ну, теперь все готово. Лошади приехали. Проститься тебе только, да и с богом.

Кабанов . Да-с, маменька, пора.

Кабанова . Ну!

Кабанов . Чего изволите-с?

Кабанова . Что ж ты стоишь, разве порядку не забыл? Приказывай жене-то, как жить без тебя.

Катерина потупила глаза.

Кабанов . Да она, чай, сама знает.

Кабанова . Разговаривай еще! Ну, ну, приказывай. Чтоб и я слышала, что ты ей приказываешь! А потом приедешь спросишь, так ли все исполнила.

Кабанов (становясь против Катерины) . Слушайся маменьки, Катя!

Кабанова . Скажи, чтоб не грубила свекрови,

Кабанов . Не груби!

Кабанова . Чтоб почитала свекровь, как родную мать!

Кабанов . Почитай, Катя, маменьку, как родную мать.

Кабанова . Чтоб сложа руки не сидела, как барыня.

Кабанов . Работай что-нибудь без меня!

Кабанова . Чтоб в окна глаз не пялила!

Кабанов . Да, маменька, когда ж она…

Кабанова . Ну, ну!

Кабанов . В окна не гляди!

Кабанова . Чтоб на молодых парней не заглядывалась без тебя.

Кабанов . Да что ж это, маменька, ей-богу!

Кабанова (строго) . Ломаться-то нечего! Должен исполнять, что мать говорит. (С улыбкой.) Оно все лучше, как приказано-то.

Кабанов (сконфузившись) . Не заглядывайся на парней!

Катерина строго взглядывает на него.

Кабанова . Ну, теперь поговорите промежду себя, коли что нужно. Пойдем, Варвара!

Уходят.

Явление четвертое

Кабанов и Катерина (стоит, как будто в оцепенении).

Кабанов . Катя!

Молчание.

Катя, ты на меня не сердишься?

Катерина (после непродолжительного молчания, качает головой) . Нет!

Кабанов . Да что ты такая? Ну, прости меня!

Катерина (все в том же состоянии, покачав головой) . Бог с тобой! (Закрыв лицо рукою.) Обидела она меня!

Кабанов . Все к сердцу-то принимать, так в чахотку скоро попадешь. Что ее слушать-то! Ей ведь что-нибудь надо ж говорить! Ну и пущай она говорит, а ты мимо ушей пропущай, Ну, прощай, Катя!

Катерина (кидаясь на шею мужу) . Тиша, не уезжай! Ради бога, не уезжай! Голубчик, прошу я тебя!

Кабанов . Нельзя, Катя. Коли маменька посылает, как же я не поеду!

Катерина . Ну, бери меня с собой, бери!

Кабанов (освобождаясь из ее объятий) . Да нельзя.

Катерина . Отчего же, Тиша, нельзя?

Кабанов . Куда как весело с тобой ехать! Вы меня уж заездили здесь совсем! Я не чаю, как вырваться-то; а ты еще навязываешься со мной.

Катерина . Да неужели же ты разлюбил меня?

Кабанов . Да не разлюбил, а с этакой-то неволи от какой хочешь красавицы жены убежишь! Ты подумай то: какой ни на есть, я все-таки мужчина; всю жизнь вот этак жить, как ты видишь, так убежишь и от жены. Да как знаю я теперича, что недели две никакой грозы надо мной не будет, кандалов этих на ногах нет, так до жены ли мне?

Катерина . Как же мне любить-то тебя, когда ты такие слова говоришь?

Кабанов . Слова как слова! Какие же мне еще слова говорить! Кто тебя знает, чего ты боишься? Ведь ты не одна, ты с маменькой остаешься.

Катерина . Не говори ты мне об ней, не тирань ты моего сердца! Ах, беда моя, беда! (Плачет.) Куда мне, бедной, деться? За кого мне ухватиться? Батюшки мои, погибаю я!

Кабанов . Да полно ты!

Катерина (подходит к мужу и прижимается к нему) . Тиша, голубчик, кабы ты остался либо взял ты меня с собой, как бы я тебя любила, как бы я тебя голубила, моего милого! (Ласкает его.)

Кабанов . Не разберу я тебя, Катя! То от тебя слова не добьешься, не то что ласки, а то так сама лезешь.

Катерина . Тиша, на кого ты меня оставляешь! Быть беде без тебя! Быть беде!

Кабанов . Ну, да ведь нельзя, так уж нечего делать.

Катерина . Ну, так вот что! Возьми ты с меня какую-нибудь клятву страшную…

Кабанов . Какую клятву?

Катерина . Вот какую: чтобы не смела я без тебя ни под каким видом ни говорить ни с кем чужим, ни видеться, чтобы и думать я не смела ни о ком, кроме тебя.

Кабанов . Да на что ж это?

Катерина . Успокой ты мою душу, сделай такую милость для меня!

Кабанов . Как можно за себя ручаться, мало ль что может в голову прийти.

Катерина (Падая на колени) . Чтоб не видать мне ни отца, ни матери! Умереть мне без покаяния, если я…

Кабанов (поднимая ее) . Что ты! Что ты! Какой грех-то! Я и слушать не хочу!

Входят Кабанова, Варвара и Глаша.

Явление пятое

Те же, Кабанова, Варвара и Глаша.

Кабанова . Ну, Тихон, пора. Поезжай с богом! (Садится.) Садитесь все!

Все садятся. Молчание.

Ну, прощай! (Встает, и все встают.)

Кабанов (подходя к матери) . Прощайте, маменька! Кабанова (жестом показывая в землю) . В ноги, в ноги!

Кабанов кланяется в ноги, потом целуется с матерью.

Прощайся с женой!

Кабанов . Прощай, Катя!

Катерина кидается ему на шею.

Кабанова . Что на шею-то виснешь, бесстыдница! Не с любовником прощаешься! Он тебе муж — глава! Аль порядку не знаешь? В ноги кланяйся!

Катерина кланяется в ноги.

Кабанов . Прощай, сестрица! (Целуется с Варварой.) Прощай, Глаша! (Целуется с Глашей.) Прощайте, маменька! (Кланяется.)

Кабанова . Прощай! Дальние проводы — лишние слезы.

Кабанов уходит, за ним Катерина, Варвара и Глаша.

Явление шестое

Кабанова (одна) . Молодость-то что значит! Смешно смотреть-то даже на них! Кабы не свои, насмеялась бы досыта: ничего-то не знают, никакого порядка. Проститься-то путем не умеют. Хорошо еще, у кого в доме старшие есть, ими дом-то и держится, пока живы. А ведь тоже, глупые, на свою волю хотят; а выйдут на волю-то, так и путаются на позор да смех добрым людям. Конечно, кто и пожалеет, а больше все смеются. Да не смеяться-то нельзя: гостей позовут, посадить не умеют, да еще, гляди, позабудут кого из родных. Смех, да и только! Так-то вот старина-то и выводится. В другой дом и взойти-то не хочется. А и взойдешь-то, так плюнешь, да вон скорее. Что будет, как старики перемрут, как будет свет стоять, уж и не знаю. Ну, да уж хоть то хорошо, что не увижу ничего.

Входят Катерина и Варвара.

Явление седьмое

Кабанова, Катерина и Варвара.

Кабанова . Ты вот похвалялась, что мужа очень любишь; вижу я теперь твою любовь-то. Другая хорошая жена, проводивши мужа-то, часа полтора воет, лежит на крыльце; а тебе, видно, ничего.

Катерина . Не к чему! Да и не умею. Что народ-то смешить!

Кабанова . Хитрость-то невеликая. Кабы любила, так бы выучилась. Коли порядком не умеешь, ты хоть бы пример-то этот сделала; все-таки пристойнее; а то, видно, на словах только. Ну, я богу молиться пойду, не мешайте мне.

Варвара . Я со двора пойду.

Кабанова (ласково) . А мне что! Поди! Гуляй, пока твоя пора придет. Еще насидишься!

Уходят Кабанова и Варвара.

Явление восьмое

Катерина (одна, задумчиво) . Ну, теперь тишина у вас в доме воцарится. Ах, какая скука! Хоть бы дети чьи-нибудь! Эко горе! Деток-то у меня нет: все бы я и сидела с ними да забавляла их. Люблю очень с детьми разговаривать — ангелы ведь это. (Молчание.) Кабы я маленькая умерла, лучше бы было. Глядела бы я с неба на землю да радовалась всему. А то полетела бы невидимо, куда захотела. Вылетела бы в поле и летала бы с василька на василек по ветру, как бабочка. (Задумывается.) А вот что сделаю: я начну работу какую-нибудь по обещанию; пойду в гостиный двор, куплю холста, да и буду шить белье, а потом раздам бедным. Они за меня богу помолят. Вот и засядем шить с Варварой и не увидим, как время пройдет; а тут Тиша приедет.

Входит Варвара.

Явление девятое

Катерина и Варвара.

Варвара (покрывает голову платком перед зеркалом) . Я теперь гулять пойду; а ужо нам Глаша постелет постели в саду, маменька позволила. В саду, за малиной, есть калитка, ее маменька запирает на замок, а ключ прячет. Я его унесла, а ей подложила другой, чтоб не заметила. На вот, может быть, понадобится. (Подает ключ.) Если увижу, так скажу, чтоб приходил к калитке.

Катерина (с испугом отталкивая ключ) . На что! На что! Не надо, не надо!

Варвара . Тебе не надо, мне понадобится; возьми, не укусит он тебя.

Катерина . Да что ты затеяла-то, греховодница! Можно ли это! Подумала ль ты! Что ты! Что ты!

Варвара . Ну, я много разговаривать не люблю, да и некогда мне. Мне гулять пора. (Уходит.)

Явление десятое

Катерина (одна, держа ключ в руках) . Что она это делает-то? Что она только придумывает? Ах, сумасшедшая, право сумасшедшая! Вот погибель-то! Вот она! Бросить его, бросить далеко, в реку кинуть, чтоб не нашли никогда. Он руки-то жжет, точно уголь. (Подумав.) Вот так-то и гибнет наша сестра-то. В неволе-то кому весело! Мало ли что в голову-то придет. Вышел случай, другая и рада: так очертя голову и кинется. А как же это можно, не подумавши, не рассудивши-то! Долго ли в беду попасть! А там и плачься всю жизнь, мучайся; неволя-то еще горчее покажется. (Молчание.) А горька неволя, ох, как горька! Кто от нее не плачет! А пуще всех мы, бабы. Вот хоть я теперь! Живу, маюсь, просвету себе не вижу. Да и не увижу, знать! Что дальше, то хуже. А теперь еще этот грех-то на меня. (Задумывается.) Кабы не свекровь!.. Сокрушила она меня… от нее мне и дом-то опостылел; стены-то даже противны, (Задумчиво смотрит на ключ.) Бросить его? Разумеется, надо бросить. И как он ко мне в руки попал? На соблазн, на пагубу мою. (Прислушивается.) Ах, кто-то идет. Так сердце и упало. (Прячет ключ в карман.) Нет!.. Никого! Что я так испугалась! И ключ спрятала… Ну, уж, знать, там ему и быть! Видно, сама судьба того хочет! Да какой же в этом грех, если я взгляну на него раз, хоть издали-то! Да хоть и поговорю-то, так все не беда! А как же я мужу-то!.. Да ведь он сам не захотел. Да, может, такого и случая-то еще во всю жизнь не выдет. Тогда и плачься на себя: был случай, да не умела пользоваться. Да что я говорю-то, что я себя обманываю? Мне хоть умереть, да увидеть его. Перед кем я притворяюсь-то!.. Бросить ключ! Нет, ни за что на свете! Он мой теперь… Будь что будет, а я Бориса увижу! Ах, кабы ночь поскорее!..

Любуясь речным видом и разговаривая с молодым конторщиком Кудряшом и мещанином Шапкиным. Вдали показывается местный буян, купец Савёл Дикóй. Махая руками, он ругает идущего рядом с ним племянника, Бориса Григорьевича. Шапкин и Кудряш перебрасываются замечаниями о том, что такого скандалиста, как Дикой редко встретишь: он то и дело, будто срываясь с цепи, набрасывается с бранью на знакомых и незнакомых. Кудряш, парень лихой и задорный, говорит, что Дикого неплохо бы поймать где-нибудь в переулке и хорошенько постращать.

А. Н. Островский. Гроза. Спектакль. Серия 1

Островский «Гроза», действие 1, явление 2 – кратко

Подходят Дикой и Борис. Савёл Прокофьевич ругает племянника «дармоедом» и «езуитом». Выясняется и «вина» Бориса: он всего лишь не вовремя попался дяде на глаза.

Островский «Гроза», действие 1, явление 3 – кратко

Дикой в гневе уходит, а Борис Григорьевич подходит к Кулигину, Кудряшу и Шапкину. Те сочувственно спрашивают его: не тяжко ли жить у дяди и каждый день слушать брань? Борис рассказывает, что живёт у Дикого поневоле. Отец Бориса – брат Савёла Прокофьевича – рассорился со своей матерью, богатой купчихой, из-за того, что женился на благородной. Мать в завещании отписала всё своё огромное состояние Савёлу – с тем, чтобы он всё же выплатил некоторую часть Борису и его сестре по достижении ими совершеннолетия, но лишь при условии, что «они будут к нему почтительны». Борису теперь приходится проявлять «почтительность» к дяде. Дикой, самодур и «воин», которые ежедень бьётся со своими домашними бабами и детьми, уже так замучил Бориса, что тот готов уехать, бросив надежду на наследство, но надо думать о судьбе неимущей сестры.

Кудряш и Шапкин уходит. Кулигин же произносит перед Борисом свой знаменитый монолог – «Жестокие нравы, сударь, в нашем городе» , ярко рисуя в нём господствующие в Калинове невежество, корыстолюбие и произвол. Человек простой, но довольно образованный Кулигин лелеет мечту открыть «перпету-мобиль» (вечный двигатель), заработать на этом миллион и обратить эти деньги на общественную пользу. Но у него нет средств даже на модели.

Островский «Гроза», действие 1, явление 4 – кратко

Кулигин тоже уходит. Борис, оставшись один, размышляет над своей горестной судьбой, которая недавно осложнилась новым несчастьем: он влюбился в замужнюю женщину.

Островский «Гроза», действие 1, явление 5 – кратко

Борис как раз замечает предмет своей страсти. Эта молодая красавица Катерина , жена купца Тихона Кабанова, которая сейчас идёт со свекровью, мужем и его сестрой Варварой из церкви. Мать Тихона – Марфа Кабанова (Кабаниха) – по характеру напоминает Савёла Дикого. Но в отличие от него, она не столько яростно ругает домашних, сколько изводит их нудными нравоучениями, которые читает «под видом благочестия».

Сейчас, по дороге из церкви, Кабаниха прямо в присутствии Катерины отчитывает сына за то, что он стал любить жену больше, чем мать, и готов «на неё мать променять». Слабовольный Тихон едва возражает родительнице: «зачем менять? я вас обеих люблю». Кабанова сурово велит ему «не прикидываться сиротой», отчитывает за то, что он редко прикрикивает на Катерину и редко грозит ей. «Так порядку не будет. Грех один! Так жене твоей хоть любовника заводи!»

Скромная и кроткая Катерина молчит, слушая всё это. Сестра Тихона, Варвара, глядит на мать с отвращением и неприязнью.

Островский «Гроза», действие 1, явление 6 – кратко

Кабаниха уходит домой. Бесхарактерный Тихон начинает было пенять Катерине, что «из-за неё мать его ругает», но возмущённая этим несправедливым упрёком Варвара велит ему замолчать. Пользуясь отсутствием матери, Тихон убегает к Савёлу Дикому: выпить с этим своим всегдашним собутыльником.

Островский «Гроза», действие 1, явление 7 – кратко

Варвара жалеет Катерину. Та, растрогавшись, произносит перед ней грустный монолог . «Почему люди не летают, как птицы… – спрашивает она. – Я бы разбежалась, подняла руки и полетела». Катерина вспоминает своё детство в родительском доме: «У вас я завяла, а такая ли я была!» Она рассказывает Варваре, как в ней души не чаяла мать. Они с ней ходили в церковь, и девочка Катерина так истово молилась там, что все люди вокруг на неё смотрели. Для неё церковь была почти раем, во время службы она едва не наяву видела ангелов, а по утрам ходила молиться в сад, с плачем, на коленях – сама не зная о чём. Катерина вспоминает свои девичьи сны с картинами, как на иконах. И вдруг произносит: «Я умру скоро. Страшно мне. Как будто стою я над пропастью, и кто-то меня туда толкает».

Варвара говорит, что она давно догадалась: Катерина любит не мужа, а другого. Катерина со слезами признаётся в этом как в страшном грехе. Варвара успокаивает её и обещает устроить Катерине свидания с её возлюбленным, когда Тихон на днях уедет по купеческим делам. Катерина слушает эти слова с большим испугом.

Островский «Гроза», действие 1, явление 8 – кратко

Появляется сумасшедшая старая барыня, которая ходит по городу с двумя лакеями в треугольных шляпах. «Что, красавицы? Молодцов поджидаете, кавалеров? Красота-то ваша в омут ведет! Все в огне гореть будете неугасимом!» Уходит.

Островский «Гроза», действие 1, явление 9 – кратко

Катерина дрожит после пророчества барыни, но Варвара успокаивает её: «Не слушай её. Она сама всю жизнь смолоду грешила – от этого теперь умирать боится».

Собирается гроза. Катерина со страхом глядит на небо: «Не то страшно, что гром убьет, а то, что смерть тебя вдруг застанет, как ты есть, со всеми твоими грехами и помыслами лукавыми. И как я явлюсь перед богом после этого разговору с тобой!»

Для перехода к краткому содержанию следующего действия «Грозы» пользуйтесь кнопкой Вперёд ниже текста статьи.

Действие третье

А. Н. Островский. Гроза. Спектакль. Серия 1

Сцена первая

Улица. Ворота дома Кабановых, перед воротами скамейка.

Явление первое

Кабанова и Феклуша (сидят на скамейке).

Феклуша . Последние времена, матушка Марфа Игнатьевна, последние, по всем приметам последние. Еще у вас в городе рай и тишина, а по другим городам так просто содом, матушка: шум, беготня, езда беспрестанная! Народ-то так и снует, один туда, другой сюда.

Кабанова . Некуда нам торопиться-то, милая, мы и живем не спеша.

Феклуша . Нет, матушка, оттого у вас тишина в городе, что многие люди, вот хоть бы вас взять, добродетелями, как цветами, украшаются: оттого все и делается прохладно и благочинно. Ведь эта беготня-то, матушка, что значит? Ведь это суета! Вот хоть бы в Москве: бегает народ взад и вперед, неизвестно зачем. Вот она суета-то и есть. Суетный народ, матушка Марфа Игнатьевна, вот он и бегает. Ему представляется-то, что он за делом бежит; торопится, бедный, людей не узнает; ему мерещится, что его манит некто, а придет на место-то, ан пусто, нет ничего, мечта одна. И пойдет в тоске. А другому мерещится, что будто он догоняет кого-то знакомого. Со стороны-то свежий человек сейчас видит, что никого нет; а тому-то все кажется от суеты, что он догоняет. Суета-то, ведь она вроде туману бывает. Вот у вас в этакой прекрасный вечер редко кто и за ворота-то выйдет посидеть; а в Москве-то теперь гульбища да игрища, а по улицам-то индо грохот идет, стон стоит. Да чего, матушка Марфа Игнатьевна, огненного змия стали запрягать: все, видишь, для ради скорости.

Кабанова . Слышала я, милая.

Феклуша . А я, матушка, так своими глазами видела; конечно, другие от суеты не видят ничего, так он им машиной показывается, они машиной и называют, а я видела, как он лапами-то вот так (растопыривает пальцы) делает. Ну, и стон, которые люди хорошей жизни, так слышат.

Кабанова . Назвать-то всячески можно, пожалуй, хоть машиной назови; народ-то глуп, будет всему верить. А меня хоть ты золотом осыпь, так я не поеду.

Феклуша . Что за крайности, матушка! Сохрани господи от такой напасти! А вот еще, матушка Марфа Игнатьевна, было мне в Москве видение некоторое. Иду я рано поутру, еще чуть брезжится, и вижу, на высоком-превысоком доме, на крыше, стоит кто-то, лицом черен. Уж сами понимаете кто. И делает он руками, как будто сыплет что, а ничего не сыпется. Тут я догадалась, что это он плевелы сыплет, а народ днем в суете-то своей невидимо и подберет. Оттого-то они так и бегают, оттого и женщины-то у них все такие худые, тела-то никак не нагуляют, да как будто они что потеряли либо чего ищут: в лице печаль, даже жалко.

Кабанова . Все может быть, моя милая! В наши времена чего дивиться!

Феклуша . Тяжелые времена, матушка Марфа Игнатьевна, тяжелые. Уж и время-то стало в умаление приходить.

Кабанова . Как так, милая, в умаление?

Феклуша . Конечно, не мы, где нам заметить в суете-то! А вот умные люди замечают, что у нас и время-то короче становится. Бывало, лето и зима-то тянутся-тянутся, не дождешься, когда кончатся; а нынче и не увидишь, как пролетят. Дни-то и часы все те же как будто остались, а время-то, за наши грехи, все короче и короче делается. Вот что умные-то люди говорят.

Кабанова . И хуже этого, милая, будет.

Феклуша . Нам-то бы только не дожить до этого,

Кабанова . Может, и доживем.

Входит Дикой .

Явление второе

Те же и Дикой .

Кабанова . Что это ты, кум, бродишь так поздно?

Дикой . А кто ж мне запретит!

Кабанова . Кто запретит! Кому нужно!

Дикой . Ну, и, значит, нечего разговаривать. Что я, под началом, что ль, у кого? Ты еще что тут! Какого еще тут черта водяного!..

Кабанова . Ну, ты не очень горло-то распускай! Ты найди подешевле меня! А я тебе дорога! Ступай своей дорогой, куда шел. Пойдем, Феклуша, домой. (Встает.)

Дикой . Постой, кума, постой! Не сердись. Еще успеешь дома-то быть: дом-то твой не за горами. Вот он!

Кабанова . Коли ты за делом, так не ори, а говори толком.

Дикой . Никакого дела нет, а я хмелен, вот что.

Кабанова . Что ж, ты мне теперь хвалить тебя прикажешь за это?

Дикой . Ни хвалить, ни бранить. А, значит, я хмелен. Ну, и кончено дело. Пока не просплюсь, уж этого дела поправить нельзя.

Кабанова . Так ступай, спи!

Дикой . Куда ж это я пойду?

Кабанова . Домой. А то куда же!

Дикой . А коли я не хочу домой-то?

Кабанова . Отчего же это, позволь тебя спросить?

Дикой . А потому, что у меня там война идет.

Кабанова . Да кому ж там воевать-то? Ведь ты один только там воин-то и есть.

Дикой . Ну так что ж, что я воин? Ну что ж из этого?

Кабанова . Что? Ничего. А и честь-то не велика, потому что воюешь-то ты всю жизнь с бабами. Вот что.

Дикой . Ну, значит, они и должны мне покоряться. А то я, что ли, покоряться стану!

Кабанова . Уж немало я дивлюсь на тебя: столько у тебя народу в доме, а на тебя на одного угодить не могут.

Дикой . Вот поди ж ты!

Кабанова . Ну, что ж тебе нужно от меня?

Дикой . А вот что: разговори меня, чтобы у меня сердце прошло. Ты только одна во всем городе умеешь меня разговорить.

Кабанова . Поди, Феклушка, вели приготовить закусить что-нибудь.

Феклуша уходит.

Пойдем в покои!

Дикой . Нет, я в покои не пойду, в покоях я хуже.

Кабанова . Чем же тебя рассердили-то?

Дикой . Еще с утра с самого.

Кабанова . Должно быть, денег просили.

Дикой . Точно сговорились, проклятые; то тот, то другой целый день пристают.

Кабанова . Должно быть, надо, коли пристают.

Дикой . Понимаю я это; да что ж ты мне прикажешь с собой делать, когда у меня сердце такое! Ведь уж знаю, что надо отдать, а все добром не могу. Друг ты мне, и я тебе должен отдать, а приди ты у меня просить – обругаю. Я отдам, отдам, а обругаю. Потому, только заикнись мне о деньгах, у меня всю нутренную разжигать станет; всю нутренную вот разжигает, да и только; ну, и в те поры ни за что обругаю человека.

Кабанова . Нет над тобой старших, вот ты и куражишься.

Дикой . Нет, ты, кума, молчи! Ты слушай! Вот какие со мной истории бывали. О посту как-то о великом я говел, а тут нелегкая и подсунь мужичонка: за деньгами пришел, дрова возил. И принесло ж его на грех-то в такое время! Согрешил-таки: изругал, так изругал, что лучше требовать нельзя, чуть не прибил. Вот оно, какое сердце-то у меня! После прощенья просил, в ноги кланялся, право так. Истинно тебе говорю, мужику в ноги кланялся. Вот до чего меня сердце доводит: тут на дворе, в грязи, ему и кланялся; при всех ему кланялся.

Кабанова . А зачем ты нарочно-то себя в сердце приводишь? Это, кум, нехорошо.

Дикой . Как так нарочно?

Кабанова . Я видала, я знаю. Ты, коли видишь, что просить у тебя чего-нибудь хотят, ты возьмешь да нарочно из своих на кого-нибудь и накинешься, чтобы рассердиться; потому что ты знаешь, что к тебе сердитому никто уж не пойдет. Вот что, кум!

Дикой . Ну, что ж такое? Кому своего добра не жалко!

Глаша входит.

Глаша . Марфа Игнатьевна, закусить поставлено, пожалуйте!

Кабанова . Что ж, кум, зайди. Закуси, чем бог послал.

Дикой . Пожалуй.

Кабанова . Милости просим! (Пропускает вперед Дикого и уходит за ним.)

Глаша, сложа руки, стоит у ворот.

Глаша . Никак, Борис Григорьич идет. Уж не за дядей ли? Аль так гуляет? Должно, так гуляет.

Входит Борис .

Явление третье

Глаша , Борис , потом Кулигин .

Борис . Не у вас ли дядя?

Глаша . У нас. Тебе нужно, что ль, его?

Борис . Послали из дому узнать, где он. А коли у вас, так пусть сидит: кому его нужно. Дома-то рады-радехоньки, что ушел.

Глаша . Нашей бы хозяйке за ним быть, она б его скоро прекратила. Что ж я, дура, стою-то с тобой! Прощай. (Уходит.)

Борис . Ах ты, господи! Хоть бы одним глазком взглянуть на нее! В дом войти нельзя: здесь незваные не ходят. Вот жизнь-то! Живем в одном городе, почти рядом, а увидишься раз в неделю, и то в церкви либо на дороге, вот и все! Здесь что вышла замуж, что схоронили – все равно.

Молчание.

Уж совсем бы мне ее не видать: легче бы было! А то видишь урывками, да еще при людях; во сто глаз на тебя смотрят. Только сердце надрывается. Да и с собой-то не сладишь никак. Пойдешь гулять, а очутишься всегда здесь у ворот. И зачем я хожу сюда? Видеть ее никогда нельзя, а еще, пожалуй, разговор какой выйдет, ее-то в беду введешь. Ну, попал я в городок!

Идет ему навстречу Кулигин.

Кулигин . Что, сударь? Гулять изволите?

Борис . Да, гуляю себе, погода очень хороша нынче.

Кулигин . Очень хорошо, сударь, гулять теперь. Тишина, воздух отличный, из-за Волги с лугов цветами пахнет, небо чистое…

Открылась бездна, звезд полна,

Звездам числа нет, бездне – дна.

Пойдемте, сударь, на бульвар, ни души там нет.

Борис . Пойдемте!

Кулигин . Вот какой, сударь, у нас городишко! Бульвар сделали, а не гуляют. Гуляют только по праздникам, и то один вид делают, что гуляют, а сами ходят туда наряды показывать. Только пьяного приказного и встретишь, из трактира домой плетется. Бедным гулять, сударь, некогда, у них день и ночь работа. И спят-то всего часа три в сутки. А богатые-то что делают? Ну, что бы, кажется, им не гулять, не дышать свежим воздухом? Так нет. У всех давно ворота, сударь, заперты, и собаки спущены… Вы думаете, они дело делают либо богу молятся? Нет, сударь. И не от воров они запираются, а чтоб люди не видали, как они своих домашних едят поедом да семью тиранят. И что слез льется за этими запорами, невидимых и неслышимых! Да что вам говорить, сударь! По себе можете судить. И что, сударь, за этими замками разврату темного да пьянства! И все шито да крыто – никто ничего не видит и не знает, видит только один бог! Ты, говорит, смотри, в людях меня да на улице, а до семьи моей тебе дела нет; на это, говорит, у меня есть замки, да запоры, да собаки злые. Семья, говорит, дело тайное, секретное! Знаем мы эти секреты-то! От этих секретов-то, сударь, ему только одному весело, а остальные волком воют. Да и что за секрет? Кто его не знает! Ограбить сирот, родственников, племянников, заколотить домашних так, чтобы ни об чем, что он там творит, пискнуть не смели. Вот и весь секрет. Ну, да бог с ними! А знаете, сударь, кто у нас гуляет? Молодые парни да девушки. Так эти у сна воруют часок-другой, ну и гуляют парочками. Да вот пара!

Показываются Кудряш и Варвара . Целуются.

Борис . Целуются.

Кулигин . Это у нас нужды нет.

Кудряш уходит, а Варвара подходит к своим воротам и манит Бориса. Он подходит.

Явление четвертое

Борис , Кулигин и Варвара .

Кулигин . Я, сударь, на бульвар пойду. Что вам мешать-то? Там и подожду.

Борис . Хорошо, я сейчас приду.

Кулигин уходит.

Варвара (закрываясь платком) . Знаешь овраг за Кабановым садом?

Борис . Знаю.

Варвара . Приходи туда ужо попозже.

Борис . Зачем?

Варвара . Какой ты глупый! Приходи: там увидишь, зачем. Ну, ступай скорей, тебя дожидаются.

Борис уходит.

Не узнал ведь! Пущай теперь подумает. А ужотко я знаю, что Катерина не утерпит, выскочит. (Уходит в ворота.)

Сцена вторая

Ночь. Овраг, покрытый кустами; наверху – забор сада Кабановых и калитка; сверху – тропинка.

Явление первое

Кудряш (входит с гитарой) . Нет никого. Что ж это она там! Ну, посидим да подождем. (Садится на камень.) Да со скуки песенку споем. (Поет.)

Как донской-то казак, казак вел коня поить,
Добрый молодец, уж он у ворот стоит.
У ворот стоит, сам он думу думает,
Думу думает, как будет жену губить.
Как жена-то, жена мужу возмолилася,
Во скоры-то ноги ему поклонилася:
«Уж ты, батюшка, ты ли, мил сердечный друг!
Ты не бей, не губи ты меня со вечера!
Ты убей, загуби меня со полуночи!
Дай уснуть моим малым детушкам,
Малым детушкам, всем ближним соседушкам».

Входит Борис .

Явление второе

Кудряш и Борис .

Кудряш (перестает петь) . Ишь ты! Смирен, смирен, а тоже в разгул пошел.

Борис . Кудряш, это ты?

Кудряш . Я, Борис Григорьич!

Борис . Зачем это ты здесь?

Кудряш . Я-то? Стало быть, мне нужно, Борис Григорьич, коли я здесь. Без надобности б не пошел. Вас куда бог несет?

Борис (оглядывает местность) . Вот что, Кудряш: мне бы нужно здесь остаться, а тебе ведь, я думаю, все равно, ты можешь идти и в другое место.

Кудряш . Нет, Борис Григорьич, вы, я вижу, здесь еще в первый раз, а у меня уж тут место насиженное и дорожка-то мной протоптана. Я вас люблю, сударь, и на всякую вам услугу готов; а на этой дорожке вы со мной ночью не встречайтесь, чтобы, сохрани господи, греха какого не вышло. Уговор лучше денег.

Борис . Что с тобой, Ваня?

Кудряш . Да что: Ваня! Я знаю, что я Ваня. А вы идите своей дорогой, вот и все. Заведи себе сам, да и гуляй себе с ней, и никому до тебя дела нет. А чужих не трогай! У нас так не водится, а то парни ноги переломают. Я за свою… Да я и не знаю, что сделаю! Горло перерву.

Борис . Напрасно ты сердишься; у меня и на уме-то нет отбивать у тебя. Я бы и не пришел сюда, кабы мне не велели.

Кудряш . Кто ж велел?

Борис . Я не разобрал, темно было. Девушка какая-то остановила меня на улице и сказала, чтобы я именно сюда пришел, сзади сада Кабановых, где тропинка.

Кудряш . Кто ж бы это такая?

Борис . Послушай, Кудряш. Можно с тобой поговорить по душе, ты не разболтаешь?

Кудряш . Говорите, не бойтесь! У меня все одно, что умерло.

Борис . Я здесь ничего не знаю, ни порядков ваших, ни обычаев; а дело-то такое…

Кудряш . Полюбили, что ль, кого?

Борис . Да, Кудряш.

Кудряш . Ну что ж, это ничего. У нас насчет этого слободно. Девки гуляют себе как хотят, отцу с матерью и дела нет. Только бабы взаперти сидят.

Борис . То-то и горе мое.

Кудряш . Так неужто ж замужнюю полюбили?

Борис . Замужнюю, Кудряш.

Кудряш . Эх, Борис Григорьич, бросить надоть!

Борис . Легко сказать – бросить! Тебе это, может быть, все равно; ты одну бросишь, а другую найдешь. А я не могу этого! Уж я коли полюбил…

Кудряш . Ведь это, значит, вы ее совсем загубить хотите, Борис Григорьич!

Борис . Сохрани, господи! Сохрани меня, господи! Нет, Кудряш, как можно. Захочу ли я ее погубить! Мне только бы видеть ее где-нибудь, мне больше ничего не надо.

Кудряш . Как, сударь, за себя поручиться! А ведь здесь какой народ! Сами знаете. Съедят, в гроб вколотят.

Борис . Ах, не говори этого, Кудряш, пожалуйста, не пугай ты меня!

Кудряш . А она-то вас любит?

Борис . Не знаю.

Кудряш . Да вы видались когда аль нет?

Борис . Я один раз только и был у них с дядей. А то в церкви вижу, на бульваре встречаемся. Ах, Кудряш, как она молится, кабы ты посмотрел! Какая у ней на лице улыбка ангельская, а от лица-то будто светится.

Кудряш . Так это молодая Кабанова, что ль?

Борис . Она, Кудряш.

Кудряш . Да! Так вот оно что! Ну, честь имеем проздравить!

Борис . С чем?

Кудряш . Да как же! Значит, у вас дело на лад идет, коли сюда приходить велели.

Борис . Так неужто она велела?

Кудряш . А то кто же?

Борис . Нет, ты шутишь! Этого быть не может. (Хватается за голову.)

Кудряш . Что с вами?

Борис . Я с ума сойду от радости.

Кудряш . Вота! Есть от чего с ума сходить! Только вы смотрите – себе хлопот не наделайте, да и ее-то в беду не введите! Положим, хоть у нее муж и дурак, да свекровь-то больно люта.

Варвара выходит из калитки.

Явление третье

Те же и Варвара , потом Катерина .

Варвара (у калитки поет) .

За рекою, за быстрою, мой Ваня гуляет,
Там мой Ванюшка гуляет…

Кудряш (продолжает) .

Товар закупает.

(Свищет.)

Варвара (сходит по тропинке и, закрыв лицо платком, подходит к Борису) . Ты, парень, подожди. Дождешься чего-нибудь. (Кудряшу.) Пойдем на Волгу.

Кудряш . Ты что ж так долго? Ждать вас еще! Знаешь, что не люблю!

Варвара обнимает его одной рукой и уходит.

Борис . Точно я сон какой вижу! Эта ночь, песни, свиданья! Ходят обнявшись. Это так ново для меня, так хорошо, так весело! Вот и я жду чего-то! А чего жду – и не знаю, и вообразить не могу; только бьется сердце да дрожит каждая жилка. Не могу даже и придумать теперь, что сказать-то ей, дух захватывает, подгибаются колени! Вот когда у меня сердце глупое раскипится вдруг, ничем не унять. Вот идет.

Катерина тихо сходит по тропинке, покрытая большим белым платком, потупив глаза в землю.

Это вы, Катерина Петровна?

Молчание.

Уж как мне благодарить вас, я и не знаю.

Молчание.

Кабы вы знали, Катерина Петровна, как я люблю вас! (Хочет взять ее за руку.)

Катерина (с испугом, но не поднимая глаз) . Не трогай, не трогай меня! Ах, ах!

Борис . Не сердитесь!

Катерина . Поди от меня! Поди прочь, окаянный человек! Ты знаешь ли: ведь мне не замолить этого греха, не замолить никогда! Ведь он камнем ляжет на душу, камнем.

Борис . Не гоните меня!

Катерина . Зачем ты пришел? Зачем ты пришел, погубитель мой? Ведь я замужем, ведь мне с мужем жить до гробовой доски!

Борис . Вы сами велели мне прийти…

Катерина . Да пойми ты меня, враг ты мой: ведь до гробовой доски!

Борис . Лучше б мне не видеть вас!

Катерина (с волнением) . Ведь что я себе готовлю? Где мне место-то, знаешь ли?

Борис . Успокойтесь! (Берет её за руку.) Сядьте!

Катерина . Зачем ты моей погибели хочешь?

Борис . Как же я могу хотеть вашей погибели, когда люблю вас больше всего на свете, больше самого себя!

Катерина . Нет, нет! Ты меня загубил!

Борис . Разве я злодей какой?

Катерина (качая головой) . Загубил, загубил, загубил!

Борис . Сохрани меня бог! Пусть лучше я сам погибну!

Катерина . Ну, как же ты не загубил меня, коли я, бросивши дом, ночью иду к тебе.

Борис . Ваша воля была на то.

Катерина . Нет у меня воли. Кабы была у меня своя воля, не пошла бы я к тебе. (Поднимает глаза и смотрит на Бориса.)

Небольшое молчание.

Твоя теперь воля надо мной, разве ты не видишь! (Кидается к нему на шею.)

Борис (обнимает Катерину) . Жизнь моя!

Катерина . Знаешь что? Теперь мне умереть вдруг захотелось!

Борис . Зачем умирать, коли нам жить так хорошо?

Катерина . Нет, мне не жить! Уж я знаю, что не жить.

Борис . Не говори, пожалуйста, таких слов, не печаль меня…

Катерина . Да, тебе хорошо, ты вольный казак, а я!..

Борис . Никто и не узнает про нашу любовь. Неужели же я тебя не пожалею!

Катерина . Э! Что меня жалеть, никто не виноват, – сама на то пошла. Не жалей, губи меня! Пусть все знают, пусть все видят, что я делаю! (Обнимает Бориса.) Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда? Говорят, даже легче бывает, когда за какой-нибудь грех здесь, на земле, натерпишься.

Борис . Ну, что об этом думать, благо нам теперь-то хорошо!

Катерина . И то! Надуматься-то да наплакаться-то еще успею на досуге.

Борис . А я было испугался; я думал, ты меня прогонишь.

Катерина (улыбаясь) . Прогнать! Где уж! С нашим ли сердцем! Кабы ты не пришел, так я, кажется, сама бы к тебе пришла.

Борис . Я и не знал, что ты меня любишь.

Катерина . Давно люблю. Словно на грех ты к нам приехал. Как увидела тебя, так уж не своя стала. С первого же раза, кажется, кабы ты поманил меня, я бы и пошла за тобой; иди ты хоть на край света, я бы все шла за тобой и не оглянулась бы.

Борис . Надолго ли муж-то уехал?

Катерина . На две недели.

Борис . О, так мы погуляем! Время-то довольно.

Катерина . Погуляем. А там… (задумывается) как запрут на замок, вот смерть! А не запрут на замок, так уж найду случай повидаться с тобой!

Входят Кудряш и Варвара .

Явление четвертое

Те же , Кудряш и Варвара .

Варвара . Ну что, сладили?

Катерина прячет лицо у Бориса на груди.

Борис . Сладили.

Варвара . Пошли бы, погуляли, а мы подождем. Когда нужно будет, Ваня крикнет.

Борис и Катерина уходят. Кудряш и Варвара садятся на камень.

Кудряш . А это вы важную штуку придумали, в садовую калитку лазить. Оно для нашего брата оченно способно.

Варвара . Все я.

Кудряш . Уж тебя взять на это. А мать-то не хватится?

Варвара . Э! Куда ей! Ей и в лоб-то не влетит.

Кудряш . А ну, на грех?

Варвара . У нее первый сон крепок; вот к утру, так просыпается.

Кудряш . Да ведь как знать! Вдруг ее нелегкая поднимет.

Варвара . Ну так что ж! У нас калитка-то, которая со двора, изнутри заперта, из саду; постучит, постучит, да так и пойдет. А поутру мы скажем, что крепко спали, не слыхали. Да и Глаша стережет; чуть что, она сейчас голос подаст. Без опаски нельзя! Как же можно! Того гляди, в беду попадешь.

Кудряш берет несколько аккордов на гитаре. Варвара прилегает к плечу Кудряша, который, не обращая внимания, тихо играет.

Варвара (зевая) . Как бы то узнать, который час?

Кудряш . Первый.

Варвара . Почем ты знаешь?

Кудряш . Сторож в доску бил.

Варвара (зевая) . Пора. Покричи-ка. Завтра мы пораньше выйдем, так побольше погуляем.

Кудряш (свищет и громко запевает) .

Все домой, все домой,
А я домой не хочу.

Борис (за сценой) . Слышу!

Варвара (встает) . Ну, прощай. (Зевает, потом целует холодно, как давно знакомого.) Завтра, смотрите, приходите пораньше! (Смотрит в ту сторону, куда пошли Борис и Катерина.) Будет вам прощаться-то, не навек расстаетесь, завтра увидитесь. (Зевает и потягивается.)

Вбегает Катерина , а за ней Борис .

Явление пятое

Кудряш , Варвара , Борис и Катерина .

Катерина (Варваре) . Ну, пойдем, пойдем! (Всходят по тропинке. Катерина оборачивается.) Прощай.

Борис . До завтра!

Катерина . Да, до завтра! Что во сне увидишь, скажи! (Подходит к калитке.)

Борис . Непременно.

Кудряш (поет под гитару) .

Гуляй, млада, до поры,
До вечерней до зари!
Ай лели, до поры,
До вечерней до зари.

Варвара (у калитки) .

А я, млада, до поры,
До утренней до зари,
Ай лели, до поры,
До утренней до зари!

Уходят.

Кудряш .

Как зорюшка занялась,
А я домой поднялась… и т. д.

Для перехода к предыдущему / следующему действию «Грозы» пользуйтесь кнопками Назад / Вперёд под текстом статьи. Ссылки на материалы о других произведениях А. Н. Островского см. ниже, в блоке «Ещё по теме…»

Меню статьи:

Драма Александра Николаевича Островского «Гроза», написанная автором в 1859 году, – очень популярная пьеса, которую играют на многих городских театральных сценах. Отличительная особенность произведения заключается в том, что герои четко делятся на угнетателей и угнетенных. Развращенные сердцами эксплуататоры не только не видят ничего зазорного в грубом отношении к зависящим от них, но считают такое поведение нормальным, даже правильным. Впрочем, чтобы вникнуть в суть пьесы, нужно ознакомиться с её кратким содержанием.

Главные герои пьесы:

Савел Прокофьевич Дикой – злобный, жадный и очень скандальный человек, купец, готовый обругать любого, кто позарится на его добро.

Марфа Игнатьевна Кабанова – богатая купчиха, властная и деспотичная женщина, которая держит в ежовых рукавицах не только своего сына Тихона, но и всю семью.

Тихон Кабанов – безвольный молодой человек, живущий по указке матери и не имеющий своего мнения. Он никак не может определиться, кто дороже – маменька, которую нужно слушаться беспрекословно, или жена.

Катерина – главная героиня пьесы, жена Тихона, страдающая от произвола свекрови, от поступков мужа, покорно подчиняющегося маменьке. Она тайно влюблена в племянника Дикого – Бориса, но до поры до времени боится признаться в своих чувствах.

Борис – племянник Дикого, испытывающий давление от своего дяди-тирана, который не желает оставлять ему положенное наследство и поэтому придирается к каждой мелочи.

Варвара – сестра Тихона, добрая девушка, еще незамужняя, сочувствующая Катерине и пытающаяся защитить её. Хотя обстоятельства и вынуждают её иногда прибегать к хитрости, Варя не становится плохой. Она, в отличие от брата, не боится гнева матери.

Кулигин – мещанин, человек, хорошо знающий семью Кабановых, механик-самоучка. Он отыскивает перпетуум-мобиле, старается быть полезным людям, воплощая в жизнь новые идеи. К большому сожалению, его мечтам не суждено сбыться.

Ваня Кудряш – конторщик Дикого, в которого влюблена Варвара. Он не боится купца, и, в отличие от других, может сказать правду ему в глаза. Однако, видно, что молодой человек, так же, как и его хозяин, во всем привык искать выгоду.

Действие первое: знакомство с героями

Явление первое.

Мещанин Кулигин, сидя на скамейке в общественном саду, смотрит на Волгу и поет. «Вот, братец ты мой, пятьдесят лет я каждый день гляжу за Волгу и все наглядеться не могу» – обращается он к молодому человеку Ване Кудряшу. Вдруг они замечают, как купец Дикой, у которого Иван служит конторщиком, ругает своего племянника Бориса. Ни Ваня, ни Кулигин недовольны злым купцом, придирающимся к каждой мелочи. В разговор включается мещанин Шапкин, и теперь беседа проходит уже между ним и Кудряшом, который хвастается, что смог бы при удобном случае усмирить Дикого. Вдруг сердитый купец и Борис проходят мимо них. Кулигин снимает шапку, а Кудряш с Шапкиным предусмотрительно отходят в сторону.
Явление второе.
Дикой сильно кричит на Бориса, ругая его за бездействие. Однако, тот проявляет полное равнодушие к словам дяди. Купец в сердцах уходит, не желая видеть племянника.
Явление третье
Кулигин удивляется тому, что Борис до сих пор живет с Диким и терпит его несносный характер. Племянник купца отвечает, что держит его не что иное, как неволя и объясняет, почему так происходит. Оказывается, бабушка Анфиса Михайловна невзлюбила его отца за то, что он женился на благородной. Поэтому родители Бориса жили отдельно в Москве, сыну и дочери ни в чем не отказывали, но, к сожалению, умерли от холеры. Скончалась и бабушка Анфиса, оставив завещание на внуков. Но наследство они могли получить только в том случае, если будут почтительны к дяде.

Борис понимает, что с таким придирчивым характером дяди наследства ни ему, ни сестре не видать никогда. Ведь если свои такому домашнему тирану угодить не могут, племянник и подавно.

«Трудно мне здесь» – жалуется Кулигину Борис. Собеседник сочувствует молодому человеку и признается ему, что умеет писать стихи. Однако, признаться в этом боится из-за того, что в городе его никто не поймет: и так достается за болтовню.

Вдруг входят странница Феклуша, которая начинает восхвалять купеческие нравы. Кулигин называет её ханжой, помогающей нищим, но издевающейся над собственной семьей.

Вообще, у Кулигина есть заветная мечта: отыскать перпетуум-мобиле, чтобы впоследствии материально поддержать общество. Об этом он рассказывает Борису.

Явление четвертое
После ухода Кулигина Борис остается один и, завидуя товарищу, сокрушается о собственной судьбе. Влюбленность в женщину, с которой этот молодой человек никогда не сможет даже поговорить, вызывает в душе грусть. Вдруг он замечает её, идущую со свекровью и мужем.

Явление пятое
Действие начинается с наставлений купчихи Кабановой своему сыну. Вернее, она приказывает ему, не терпя никаких возражений. А слабовольный Тихон не смеет ослушаться. Кабанова высказывает, что ревнует его к невестке: меньше сын стал её любить, чем раньше, жена милее родной мамы. В её словах сквозит ненависть к Катерине. Она убеждает сына быть строже с ней, чтобы жена боялась мужа. Кабанов пытается вставить слово о том, что любит Катерину, но мать непреклонна в своем мнении.

Явление шестое.

Когда Кабаниха уходит, Тихон, его сестра Варя и Катерина остаются наедине, и между ними происходит не очень приятная беседа. Кабанов признает, что абсолютно бессилен перед самовластием матери. Сестра упрекает брата за слабоволие, но ему хочется поскорее выпить и забыться, отвлекшись от реальности.

Явление седьмое

Теперь беседуют только Катерина и Варвара. Катерина вспоминает свое беззаботное прошлое, когда мама её одевала, как куклу и не принуждала ни к какой работе. Сейчас все изменилось, и женщина чувствует надвигающуюся беду, будто она висит над пропастью, а удержаться не за что. Бедная молодая жена сокрушается, признаваясь, что любит другого. Варвара советует встретиться с тем, к кому влечет сердце. Катерина боится этого.

Явление восьмое
Входит еще одна героиня пьесы – барыня с двумя лакеями – и начинает говорить о красоте, которая ведет лишь в омут, устрашая неугасимым огнем, в котором будут гореть грешники.

Явление девятое
Катерина признается Варе, что барыня напугала её своими пророческими словами. Варвара возражает, что полусумасшедшая старуха сама боится умирать, поэтому и говорит об огне.

Сестра Тихона волнуется, что надвигается гроза, а брата еще нет. Катерина признается, что ей очень страшно из-за такой непогоды, потому что, если вдруг умрет, предстанет перед Богом с нераскаянными грехами. Наконец, к радости обеих, Кабанов появляется.

Действие второе: прощание с Тихоном. Тирания Кабановой.

Явление первое.
Глаша, служанка в доме Кабановых, упаковывает вещи Тихона, собирая его в дорогу. Странница Феклуша начинает рассказывать о других странах, где правят султаны – и все неправедно. Это очень странные речи.

Явление второе.
Варя и Катерина снова беседуют между собой. Катя, на вопрос, любит ли она Тихона, отвечает, что очень его жалеет. Но Варя догадывается, что объектом настоящей любви Катерины является другой человек и признается, что беседовала с ним.

Противоречивые чувства захлестывают Катерину. То она причитает, что будет мужа любить, ни на кого Тишу не променяет, то вдруг грозится, что уйдет, и не удержать её никакой силой.

Явление третье.
Кабанова напутствует сына перед дорогой и заставляет его приказать жене, как жить, пока его не будет. Малодушный Тихон повторяет за маменькой все, что нужно исполнить Катерине. Эта сцена унизительна для девушки.

Явление четвертое.
Катерина остается наедине с Кабановым и слезно умоляет его либо не уезжать, либо взять её с собой. Но Тихон возражает. Он хочет хотя бы временной свободы – и от мамы, и от жены – и прямо говорит об этом. Катя предчувствует, что без него быть беде.

Явление пятое
Кабанова перед дорогой приказывает Тихону кланяться ей в ноги. Катерина в порыве чувств обнимает мужа, но свекровь резко обличает её, обвиняя в бесстыдстве. Невестке приходится подчиниться и тоже поклониться мужу в ноги. Тихон прощается со всеми домочадцами.

Явление шестое
Кабанова, оставшись наедине сама с собой, рассуждает о том, что молодые люди не придерживаются никакого порядка, даже попрощаться друг с другом нормально не могут. Без контроля старших над ними будут все смеяться.

Явление седьмое
Кабанова упрекает Катерину за то, что та не плачет за уехавшим мужем. Невестка возражает: «Не к чему», и говорит, что вовсе не желает смешить людей. Варвара уходит со двора.

Явление восьмое
Катерина, оставшись одна, задумывается о том, что теперь в доме будет тихо и скучно. Она жалеет, что здесь не слышно детских голосов. Вдруг девушка придумывает, как пережить две недели, пока приедет Тихон. Она хочет заниматься шитьем и раздавать бедным сделанное своими руками.
Явление девятое
Варвара предлагает Катерине тайно встретиться с Борисом и дает ей украденные у маменьки ключи от калитки с заднего двора. Жена Тихона боится, возмущаясь: «Что ты затеяла, греховодница?» Варя уходит.

Явление десятое
Катерина, взяв ключ, колеблется и не знает, как ей поступить. Оставшись одна, она со страхом рассуждает, правильно ли сделает, если воспользуется ключом или лучше выбросить его. В душевных переживаниях она принимает решение все-таки увидеть Бориса.

Действие третье: Катерина встречается с Борисом

Сцена первая


На скамейке сидят Кабанова и Феклуша. Беседуя между собой, они рассуждают о суете городской и тишине деревенской жизни и о том, что настали тяжелые времена. Вдруг во двор входит хмельной Дикой. Он грубо обращается к Кабановой, прося разговорить его. В беседе Дикой признается: он сам понимает, что жадный, скандальный и злой, однако, ничего не может с собой поделать.

Глаша сообщает, что исполнила повеление и «закусить поставлено». Кабанова и Дикой входят в дом.

Появляется Борис, который ищет своего дядю. Узнав, что он гостит у Кабановой, успокаивается. Встретив Кулигина и немного поговорив с ним, молодой человек видит Варвару, которая подзывает его к себе и с загадочным видом предлагает попозже подойти к оврагу, который находится за садом Кабановых.

Сцена вторая
Подойдя к оврагу, Борис видит Кудряша и просит его уйти. Ваня не соглашается, думая, что он пытается отбить у него невесту, но Борис по большому секрету признается, что любит замужнюю Катерину.

Варвара подходит к Ивану, и они вместе уходят. Борис оглядывается по сторонам, мечтая увидеть свою возлюбленную. Потупив взор, Катерина приближается к нему, но очень боится греха, который камнем ляжет на душу, если между ними завяжутся отношения. Наконец-то, после недолгих колебаний, бедная девушка не выдерживает и кидается Борису на шею. Они долго разговаривают, признаваясь друг другу в любви, а потом решают встретиться и на следующий день.

Действие четвертое: признание в грехе

Явление первое.
В городе, возле Волги, гуляют пары. Надвигается гроза. Люди переговариваются между собой. На стенах разрушенной галереи возможно различить очертания картин геенны огненной, а также изображение битвы под Литвой.

Явление второе.
Появляются Дикой и Кулигин. Последний уговаривает купца помочь ему в одном благом деле для людей: дать деньги на установку громоотвода. Дикой говорит в его адрес обидные слова, оскорбляя честного человека, который старается для других. Дикой не понимает, что такое «электричество» и для чего оно нужно людям, и сердится еще больше, особенно после того, как Кулигин дерзнул читать стихи Державина.

Явление третье.
Внезапно из поездки возвращается Тихон. Варвара в недоумении: что им делать с Катериной, ведь она стала сама не своя: на мужа боится поднять глаза. Бедную девушку сжигает чувство вины перед супругом. Гроза все ближе и ближе.

Явление четвертое


Люди стараются спрятаться от грозы. Катерина рыдает на плече у Варвары, еще больше чувствуя, что виновата перед мужем, особенно в тот момент, как видит Бориса, который выходит из толпы и приближается к ним. Варвара делает ему знак, и тот отдаляется.

Кулигин обращается к людям, убеждая, чтобы не боялись грозы, и называя это явление благодатью.

Явление пятое
Люди продолжают рассуждать о последствиях грозы. Некоторые считают, что она кого-то убьет. Катерина со страхом предполагает: это будет она.

Явление шестое
Вошедшая барыня напугала Катерину. Она тоже пророчит ей скорую смерть. Девушка боится ада как возмездия за грехи. Потом не выдерживает и признается домашним, что десять дней гуляла с Борисом. Кабанова в ярости. Тихон – в растерянности.

Действие пятое: Катерина бросается в реку

Явление первое.

Кабанов беседует с Кулигиным, рассказывая, что происходит у них в семье, хотя всем и так известны эти новости. Он находится в смятении чувств: с одной стороны досадует на Катерину, что согрешила против него, с другой – ему жалко бедную жену, которую грызет её свекровь. Понимая, что тоже не без греха, безвольный муж готов простить Катю, да вот только мама… Тихон признает, что живет чужим умом, и иначе просто не умеет.

Варвара не выдерживает укоров матери и сбегает из дома. Все семейство разделилось, став врагами друг другу.

Вдруг заходит Глаша и с грустью говорит, что Катерина исчезла. Кабанов хочет искать её, опасаясь, как бы жена не наложила на себя руки.

Явление второе
Катерина плачет, ища Бориса. Она чувствует непрекращающуюся вину – теперь уже перед ним. Не желая жить с камнем на душе, девушка хочет умереть. Но перед этим еще раз встретиться с любимым. «Радость моя, жизнь моя, душа моя, люблю тебя! Откликнись!» – зовет она.

Явление третье.
Катерина и Борис встречаются. Девушка узнает, что он не сердится на неё. Любимый сообщает, что уезжает в Сибирь. Катерина просится с ним, но нельзя: Борис едет с поручением от дяди.

Катерина сильно тоскует, жалуясь Борису, что ей невероятно тяжело терпеть укоры свекрови, насмешки окружающих и даже ласку Тихона.

Очень не хочется прощаться с любимой, но Борису, хоть и мучается он от нехорошего предчувствия, что Катерине недолго осталось жить, все же надо ехать.

Явление четвертое
Оставшись одна, Катерина понимает, что возвращаться к родным ей теперь не хочется совсем: опротивело все – и люди, и домашние стены. Лучше умереть. В отчаянии, сложив руки, девушка бросается в реку.

Явление пятое
Родные ищут Катерину, но её нигде нет. Вдруг кто-то закричал: «Женщина в воду бросилась!» Кулигин с еще несколькими людьми убегает.

Явление шестое.
Кабанов пытается вытащить Катерину из реки, но мать строго-настрого запрещает делать это. Когда девушку вытаскивает Кулигин, уже поздно: Катерина мертва. Но выглядит как живая: одна маленькая ранка только на виске.

Явление седьмое
Кабанова запрещает сыну оплакивать Катерину, но тот осмеливается обвинить мать в смерти жены. Первый раз в жизни Тихон настроен решительно и кричит: «Вы её погубили!» Кабанова грозится дома строго поговорить с сыном. Тихон в отчаянии бросается на мертвое тело жены, говоря: «Я-то зачем остался жить да мучиться». Но уже поздно. Увы.

Действие второе

А. Н. Островский. Гроза. Спектакль. Серия 1

Комната в доме Кабановых.

Явление первое

Глаша (собирает платье в узлы) и Феклуша (входит).

Феклуша . Милая девушка, все-то ты за работой! Что делаешь, милая?

Глаша . Хозяина в дорогу собираю.

Феклуша . Аль едет куда свет наш?

Глаша . Едет.

Феклуша . Надолго, милая, едет?

Глаша . Нет, ненадолго.

Феклуша . Ну, скатертью ему дорога! А что, хозяйка-то станет выть аль нет?

Глаша . Уж не знаю, как тебе сказать.

Феклуша . Да она у вас воет когда?

Глаша . Не слыхать что-то.

Феклуша . Уж больно я люблю, милая девушка, слушать, коли кто хорошо воет-то.

Молчание.

А вы, девушка, за убогой-то присматривайте, не стянула б чего.

Глаша . Кто вас разберет, все вы друг на друга клеплете. Что вам ладно-то не живется? Уж у нас ли, кажется, вам, странным, не житье, а вы все ссоритесь да перекоряетесь. Греха-то вы не боитесь.

Феклуша . Нельзя, матушка, без греха: в миру живем. Вот что я тебе скажу, милая девушка: вас, простых людей, каждого один враг смущает, а к нам, к странным людям, к кому шесть, к кому двенадцать приставлено; вот и надобно их всех побороть. Трудно, милая девушка!

Глаша . Отчего ж к вам так много?

Феклуша . Это, матушка, враг-то из ненависти на нас, что жизнь такую праведную ведем. А я, милая девушка, не вздорная, за мной этого греха нет. Один грех за мной есть точно, я сама знаю, что есть. Сладко поесть люблю. Ну так что ж! По немощи моей господь посылает.

Глаша . А ты, Феклуша, далеко ходила?

Феклуша . Нет, милая. Я, по своей немощи, далеко не ходила; а слыхать – много слыхала. Говорят, такие страны есть, милая девушка, где и царей-то нет православных, а салтаны землей правят. В одной земле сидит на троне салтан Махнут турецкий, а в другой – салтан Махнут персидский; и суд творят они, милая девушка, надо всеми людьми, и, что ни судят они, все неправильно. И не могут они, милая, ни одного дела рассудить праведно, такой уж им предел положен. У нас закон праведный, а у них, милая, неправедный; что по нашему закону так выходит, а по-ихнему все напротив. И все судьи у них, в ихних странах, тоже все неправедные; так им, милая девушка, и в просьбах пишут: «Суди меня, судья неправедный!». А то есть еще земля, где все люди с песьими головами.

Глаша . Отчего же так – с песьими?

Феклуша . За неверность. Пойду я, милая девушка, по купечеству поброжу: не будет ли чего на бедность. Прощай покудова!

Глаша . Прощай!

Феклуша уходит.

Вот еще какие земли есть! Каких-то, каких-то чудес на свете нет! А мы тут сидим, ничего не знаем. Еще хорошо, что добрые люди есть: нет-нет да и услышишь, что на белом свете делается; а то бы так дураками и померли.

Входят Катерина и Варвара .

Явление второе

Катерина и Варвара .

Варвара (Глаше) . Тащи узел-то в кибитку, лошади приехали. (Катерине.) Молоду тебя замуж-то отдали, погулять-то тебе в девках не пришлось: вот у тебя сердце-то и не уходилось еще.

Глаша уходит.

Катерина . И никогда не уходится.

Варвара . Отчего ж?

Катерина . Такая уж я зародилась, горячая! Я еще лет шести была, не больше, так что сделала! Обидели меня чем-то дома, а дело было к вечеру, уж темно; я выбежала на Волгу, села в лодку, да и отпихнула ее от берега. На другое утро уж нашли, верст за десять!

Варвара . Ну, а парни поглядывали на тебя?

Катерина . Как не поглядывать!

Варвара . Что же ты? Неужто не любила никого?

Катерина . Нет, смеялась только.

Варвара . А ведь ты, Катя, Тихона не любишь.

Катерина . Нет, как не любить! Мне жалко его очень!

Варвара . Нет, не любишь. Коли жалко, так не любишь. Да и не за что, надо правду сказать. И напрасно ты от меня скрываешься! Давно уж я заметила, что ты любишь другого человека.

Катерина (с испугом) . По чем же ты заметила?

Варвара . Как ты смешно говоришь! Маленькая я, что ли! Вот тебе первая примета: как ты увидишь его, вся в лице переменишься.

Катерина потупляет глаза.

Да мало ли…

Катерина (потупившись) . Ну, кого же?

Варвара . Да ведь ты сама знаешь, что называть-то?

Катерина . Нет, назови. По имени назови!

Варвара . Бориса Григорьича.

Катерина . Ну да, его, Варенька, его! Только ты, Варенька, ради бога…

Варвара . Ну, вот еще! Ты сама-то, смотри, не проговорись как-нибудь.

Катерина . Обманывать-то я не умею, скрывать-то ничего не могу.

Варвара . Ну, а ведь без этого нельзя; ты вспомни, где ты живешь! У нас ведь дом на том держится. И я не обманщица была, да выучилась, когда нужно стало. Я вчера гуляла, так его видела, говорила с ним.

Катерина (после непродолжительного молчания, потупившись) . Ну, так что ж?

Варвара . Кланяться тебе приказал. Жаль, говорит, что видеться негде.

Катерина (потупившись еще более) . Где же видеться! Да и зачем…

Варвара . Скучный такой.

Катерина . Не говори мне про него, сделай милость, не говори! Я его и знать не хочу! Я буду мужа любить. Тиша, голубчик мой, ни на кого тебя не променяю! Я и думать-то не хотела, а ты меня смущаешь.

Варвара . Да не думай, кто же тебя заставляет?

Катерина . Не жалеешь ты меня ничего! Говоришь: не думай, а сама напоминаешь. Разве я хочу об нем думать? Да что делать, коли из головы нейдет. Об чем ни задумаю, а он так и стоит перед глазами. И хочу себя переломить, да не могу никак. Знаешь ли ты, меня нынче ночью опять враг смущал. Ведь я было из дому ушла.

Варвара . Ты какая-то мудреная, бог с тобой! А по-моему: делай, что хочешь, только бы шито да крыто было.

Катерина . Не хочу я так. Да и что хорошего! Уж я лучше буду терпеть, пока терпится.

Варвара . А не стерпится, что ж ты сделаешь?

Катерина . Что я сделаю?

Варвара . Да, что ты сделаешь?

Катерина . Что мне только захочется, то и сделаю.

Варвара . Сделай, попробуй, так тебя здесь заедят.

Катерина . Что мне! Я уйду, да и была такова.

Варвара . Куда ты уйдешь? Ты мужняя жена.

Катерина . Эх, Варя, не знаешь ты моего характеру! Конечно, не дай бог этому случиться! А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!

Молчание.

Варвара . Знаешь что, Катя! Как Тихон уедет, так давай в саду спать, в беседке.

Катерина . Ну зачем, Варя?

Варвара . Да нешто не все равно?

Катерина . Боюсь я в незнакомом-то месте ночевать,

Варвара . Чего бояться-то! Глаша с нами будет.

Катерина . Все как-то робко! Да я, пожалуй.

Варвара . Я б тебя и не звала, да меня-то одну маменька не пустит, а мне нужно.

Катерина (смотря на нее) . Зачем же тебе нужно?

Варвара (смеется) . Будем там ворожить с тобой.

Катерина . Шутишь, должно быть?

Варвара . Известно, шучу; а то неужто в самом деле?

Молчание.

Катерина . Где ж это Тихон-то?

Варвара . На что он тебе?

Катерина . Нет, я так. Ведь скоро едет.

Варвара . С маменькой сидят запершись. Точит она его теперь, как ржа железо.

Катерина . За что же?

Варвара . Ни за что, так, уму-разуму учит. Две недели в дороге будет, заглазное дело. Сама посуди! У нее сердце все изноет, что он на своей воле гуляет. Вот она ему теперь надает приказов, один другого грозней, да потом к образу побожиться заставит, что все так точно он и сделает, как приказано.

Катерина . И на воле-то он словно связанный.

Варвара . Да, как же, связанный! Он как выедет, так запьет. Он теперь слушает, а сам думает, как бы ему вырваться-то поскорей.

Входят Кабанова и Кабанов .

Явление третье

Те же , Кабанова и Кабанов .

Кабанова . Ну, ты помнишь все, что я тебе сказала. Смотри ж, помни! На носу себе заруби!

Кабанов . Помню, маменька.

Кабанова . Ну, теперь все готово. Лошади приехали. Проститься тебе только, да и с богом.

Кабанов . Да-с, маменька, пора.

Кабанова . Ну!

Кабанов . Чего изволите-с?

Кабанова . Что ж ты стоишь, разве порядку не забыл? Приказывай жене-то, как жить без тебя.

Катерина потупила глаза.

Кабанов . Да она, чай, сама знает.

Кабанова . Разговаривай еще! Ну, ну, приказывай. Чтоб и я слышала, что ты ей приказываешь! А потом приедешь спросишь, так ли все исполнила.

Кабанов (становясь против Катерины) . Слушайся маменьки, Катя!

Кабанова . Скажи, чтоб не грубила свекрови,

Кабанов . Не груби!

Кабанова . Чтоб почитала свекровь, как родную мать!

Кабанов . Почитай, Катя, маменьку, как родную мать.

Кабанова . Чтоб сложа руки не сидела, как барыня.

Кабанов . Работай что-нибудь без меня!

Кабанова . Чтоб в окна глаз не пялила!

Кабанов . Да, маменька, когда ж она…

Кабанова . Ну, ну!

Кабанов . В окна не гляди!

Кабанова . Чтоб на молодых парней не заглядывалась без тебя.

Кабанов . Да что ж это, маменька, ей-богу!

Кабанова (строго) . Ломаться-то нечего! Должен исполнять, что мать говорит. (С улыбкой.) Оно все лучше, как приказано-то.

Кабанов (сконфузившись) . Не заглядывайся на парней!

Катерина строго взглядывает на него.

Кабанова . Ну, теперь поговорите промежду себя, коли что нужно. Пойдем, Варвара!

Уходят.

Явление четвертое

Кабанов и Катерина (стоит, как будто в оцепенении).

Кабанов . Катя!

Молчание.

Катя, ты на меня не сердишься?

Катерина (после непродолжительного молчания, качает головой) . Нет!

Кабанов . Да что ты такая? Ну, прости меня!

Катерина (все в том же состоянии, покачав головой) . Бог с тобой! (Закрыв лицо рукою.) Обидела она меня!

Кабанов . Все к сердцу-то принимать, так в чахотку скоро попадешь. Что ее слушать-то! Ей ведь что-нибудь надо ж говорить! Ну и пущай она говорит, а ты мимо ушей пропущай, Ну, прощай, Катя!

Катерина (кидаясь на шею мужу) . Тиша, не уезжай! Ради бога, не уезжай! Голубчик, прошу я тебя!

Кабанов . Нельзя, Катя. Коли маменька посылает, как же я не поеду!

Катерина . Ну, бери меня с собой, бери!

Кабанов (освобождаясь из ее объятий) . Да нельзя.

Катерина . Отчего же, Тиша, нельзя?

Кабанов . Куда как весело с тобой ехать! Вы меня уж заездили здесь совсем! Я не чаю, как вырваться-то; а ты еще навязываешься со мной.

Катерина . Да неужели же ты разлюбил меня?

Кабанов . Да не разлюбил, а с этакой-то неволи от какой хочешь красавицы жены убежишь! Ты подумай то: какой ни на есть, я все-таки мужчина; всю жизнь вот этак жить, как ты видишь, так убежишь и от жены. Да как знаю я теперича, что недели две никакой грозы надо мной не будет, кандалов этих на ногах нет, так до жены ли мне?

Катерина . Как же мне любить-то тебя, когда ты такие слова говоришь?

Кабанов . Слова как слова! Какие же мне еще слова говорить! Кто тебя знает, чего ты боишься? Ведь ты не одна, ты с маменькой остаешься.

Катерина . Не говори ты мне об ней, не тирань ты моего сердца! Ах, беда моя, беда! (Плачет.) Куда мне, бедной, деться? За кого мне ухватиться? Батюшки мои, погибаю я!

Кабанов . Да полно ты!

Катерина (подходит к мужу и прижимается к нему) . Тиша, голубчик, кабы ты остался либо взял ты меня с собой, как бы я тебя любила, как бы я тебя голубила, моего милого! (Ласкает его.)

Кабанов . Не разберу я тебя, Катя! То от тебя слова не добьешься, не то что ласки, а то так сама лезешь.

Катерина . Тиша, на кого ты меня оставляешь! Быть беде без тебя! Быть беде!

Кабанов . Ну, да ведь нельзя, так уж нечего делать.

Катерина . Ну, так вот что! Возьми ты с меня какую-нибудь клятву страшную…

Кабанов . Какую клятву?

Катерина . Вот какую: чтобы не смела я без тебя ни под каким видом ни говорить ни с кем чужим, ни видеться, чтобы и думать я не смела ни о ком, кроме тебя.

Кабанов . Да на что ж это?

Катерина . Успокой ты мою душу, сделай такую милость для меня!

Кабанов . Как можно за себя ручаться, мало ль что может в голову прийти.

Катерина (Падая на колени) . Чтоб не видать мне ни отца, ни матери! Умереть мне без покаяния, если я…

Кабанов (поднимая ее) . Что ты! Что ты! Какой грех-то! Я и слушать не хочу!

Входят Кабанова , Варвара и Глаша .

Явление пятое

Те же , Кабанова , Варвара и Глаша .

Кабанова . Ну, Тихон, пора. Поезжай с богом! (Садится.) Садитесь все!

Все садятся. Молчание.

Ну, прощай! (Встает, и все встают.)

Кабанов (подходя к матери) . Прощайте, маменька!

Кабанова (жестом показывая в землю) . В ноги, в ноги!

Кабанов кланяется в ноги, потом целуется с матерью.

Прощайся с женой!

Кабанов . Прощай, Катя!

Катерина кидается ему на шею.

Кабанова . Что на шею-то виснешь, бесстыдница! Не с любовником прощаешься! Он тебе муж – глава! Аль порядку не знаешь? В ноги кланяйся!

Катерина кланяется в ноги.

Кабанов . Прощай, сестрица! (Целуется с Варварой.) Прощай, Глаша! (Целуется с Глашей.) Прощайте, маменька! (Кланяется.)

Кабанова . Прощай! Дальние проводы – лишние слезы.

Кабанов уходит, за ним Катерина , Варвара и Глаша .

Явление шестое

Кабанова (одна) . Молодость-то что значит! Смешно смотреть-то даже на них! Кабы не свои, насмеялась бы досыта: ничего-то не знают, никакого порядка. Проститься-то путем не умеют. Хорошо еще, у кого в доме старшие есть, ими дом-то и держится, пока живы. А ведь тоже, глупые, на свою волю хотят; а выйдут на волю-то, так и путаются на покор да смех добрым людям. Конечно, кто и пожалеет, а больше все смеются. Да не смеяться-то нельзя: гостей позовут, посадить не умеют, да еще, гляди, позабудут кого из родных. Смех, да и только! Так-то вот старина-то и выводится. В другой дом и взойти-то не хочется. А и взойдешь-то, так плюнешь, да вон скорее. Что будет, как старики перемрут, как будет свет стоять, уж и не знаю. Ну, да уж хоть то хорошо, что не увижу ничего.

Входят Катерина и Варвара .

Явление седьмое

Кабанова , Катерина и Варвара .

Кабанова . Ты вот похвалялась, что мужа очень любишь; вижу я теперь твою любовь-то. Другая хорошая жена, проводивши мужа-то, часа полтора воет, лежит на крыльце; а тебе, видно, ничего.

Катерина . Не к чему! Да и не умею. Что народ-то смешить!

Кабанова . Хитрость-то невеликая. Кабы любила, так бы выучилась. Коли порядком не умеешь, ты хоть бы пример-то этот сделала; все-таки пристойнее; а то, видно, на словах только. Ну, я богу молиться пойду, не мешайте мне.

Варвара . Я со двора пойду.

Кабанова (ласково) . А мне что! Поди! Гуляй, пока твоя пора придет. Еще насидишься!

Уходят Кабанова и Варвара .

Явление восьмое

Катерина (одна, задумчиво) . Ну, теперь тишина у вас в доме воцарится. Ах, какая скука! Хоть бы дети чьи-нибудь! Эко горе! Деток-то у меня нет: все бы я и сидела с ними да забавляла их. Люблю очень с детьми разговаривать – ангелы ведь это. (Молчание.) Кабы я маленькая умерла, лучше бы было. Глядела бы я с неба на землю да радовалась всему. А то полетела бы невидимо, куда захотела. Вылетела бы в поле и летала бы с василька на василек по ветру, как бабочка. (Задумывается.) А вот что сделаю: я начну работу какую-нибудь по обещанию; пойду в гостиный двор, куплю холста, да и буду шить белье, а потом раздам бедным. Они за меня богу помолят. Вот и засядем шить с Варварой и не увидим, как время пройдет; а тут Тиша приедет.

Входит Варвара .

Явление девятое

Катерина и Варвара .

Варвара (покрывает голову платком перед зеркалом) . Я теперь гулять пойду; а ужо нам Глаша постелет постели в саду, маменька позволила. В саду, за малиной, есть калитка, ее маменька запирает на замок, а ключ прячет. Я его унесла, а ей подложила другой, чтоб не заметила. На вот, может быть, понадобится. (Подает ключ.) Если увижу, так скажу, чтоб приходил к калитке.

Катерина (с испугом отталкивая ключ) . На что! На что! Не надо, не надо!

Варвара . Тебе не надо, мне понадобится; возьми, не укусит он тебя.

Катерина . Да что ты затеяла-то, греховодница! Можно ли это! Подумала ль ты! Что ты! Что ты!

Варвара . Ну, я много разговаривать не люблю, да и некогда мне. Мне гулять пора. (Уходит.)

Явление десятое

Катерина (одна, держа ключ в руках) . Что она это делает-то? Что она только придумывает? Ах, сумасшедшая, право сумасшедшая! Вот погибель-то! Вот она! Бросить его, бросить далеко, в реку кинуть, чтоб не нашли никогда. Он руки-то жжет, точно уголь. (Подумав.) Вот так-то и гибнет наша сестра-то. В неволе-то кому весело! Мало ли что в голову-то придет. Вышел случай, другая и рада: так очертя голову и кинется. А как же это можно, не подумавши, не рассудивши-то! Долго ли в беду попасть! А там и плачься всю жизнь, мучайся; неволя-то еще горчее покажется. (Молчание.) А горька неволя, ох, как горька! Кто от нее не плачет! А пуще всех мы, бабы. Вот хоть я теперь! Живу, маюсь, просвету себе не вижу. Да и не увижу, знать! Что дальше, то хуже. А теперь еще этот грех-то на меня. (Задумывается.) Кабы не свекровь!.. Сокрушила она меня… от нее мне и дом-то опостылел; стены-то даже противны, (Задумчиво смотрит на ключ.) Бросить его? Разумеется, надо бросить. И как он ко мне в руки попал? На соблазн, на пагубу мою. (Прислушивается.) Ах, кто-то идет. Так сердце и упало. (Прячет ключ в карман.) Нет!.. Никого! Что я так испугалась! И ключ спрятала… Ну, уж, знать, там ему и быть! Видно, сама судьба того хочет! Да какой же в этом грех, если я взгляну на него раз, хоть издали-то! Да хоть и поговорю-то, так все не беда! А как же я мужу-то!.. Да ведь он сам не захотел. Да, может, такого и случая-то еще во всю жизнь не выдет. Тогда и плачься на себя: был случай, да не умела пользоваться. Да что я говорю-то, что я себя обманываю? Мне хоть умереть, да увидеть его. Перед кем я притворяюсь-то!.. Бросить ключ! Нет, ни за что на свете! Он мой теперь… Будь что будет, а я Бориса увижу! Ах, кабы ночь поскорее!..

Для перехода к предыдущему / следующему действию «Грозы» пользуйтесь кнопками Назад / Вперёд под текстом статьи. Ссылки на материалы о других произведениях А. Н. Островского см. ниже, в блоке «Ещё по теме…»